Она в его влюбилась руки,
Зеленовато-карий взгляд.
Не знaвшaя любви науки.
Каких-то десять лет назад.
С тех пор всё время рядом с нею,
Желая всё испить до днa,
Никто не мог любить сильнее,
Чем это делала она.
Всё время быть хотела рядом,
Чтобы в его глаза смотреть.
Под бесподобно теплым взглядом
Прошла почти что жизни треть.
И всё, что с ней происходило
С ним было связано всегда.
Любовь с годами не остыла,
Бессильны время и года.
Хотя он ездил и скитался,
Пытаясь жизни суть понять.
В её он сердце оставался,
Способном многое объять.
Она в его влюбилась руки,
Зеленовато-карий взгляд.
И в горе, в радости, в разлуке,
Все эти десять лет подряд.

Он так любил смотреть кино —
Искусство воплощений.
Но в жизни нет таких давно,
Уж сколько поколений.
Он с детства был влюблён в кино,
В важнейшее из искусств.
Экран — как в новый мир окно,
Фантазий, грёз и чувств.
Актёры, фильмы наизусть
Как можно было знать все?
В душе ж он свой готовил путь,
Мечтая в фильме сняться.
И всякий раз свободный час
Искусству выделяя,
Мечтал взойти он на Парнас,
Почти, как по сценарию.
Он так любил смотреть кино,
Что делал каждый день. И
Свою раскрыл ей душу. Но
Она любила деньги.

Домой из далёкой Японии
Борт шел восемнадцать часов.
И виден был в проблесках молнии,
В плену часовых поясов.
Три взлёта и три приземления.
И вежливость их стюардесс
Поможет забыть напряжение,
Усталость, волнение, стресс.
Двенадцать часов турбулентности
И Лондона плотный туман.
Но скоро родные окрестности
И воздух, которым я пьян.
Посадка уже на подходе,
Видны аэропорта огни
И девочки в узком проходе.
Табло: «Пристегните ремни».
Домой из далекой Японии,
Почти через весь материк,
Чтоб крепко прижаться к ладоням, я
К которым, как с детства, привык.

Напомнил ей строки Есенинa
Недавно написанный стих.
На сердце погода осенняя,
Напор неожиданно стих.
И мысли какие то грустные,
Опять до утра не уснуть.
Опять одиноко и пусто мне
И пройденный вспомнился путь.
Коснулась её меланхолия
Моих новорожденных строк.
Тех, что так лелеял и холил я,
На свет появившихся всрок.
Напомнил ей строки Есенинa
И эта мне льстит параллель.
Опять настроение осеннее
Стихов мне рисует пастель.

Она любила денежные знаки,
И всё, что деньги ей могли купить.
Отточено чутьё как у собаки.
И страсть к деньгам не в силах укротить.
Все прихоти её и все капризы,
И всё, на что банкнот могло хватить.
Она любила деньги больше жизни
И не могла и дня без них прожить.
Любила жизнь беспечную и роскошь,
У лучших одеваясь у портных,
Ходила в платьях вычурных и броских
И не считалась с мнением родных.
Любила сильно золото и камни,
Сродни тому, что в сердце у неё.
И гладила блестящие руками,
Смотря на отражение своё.
Всё то, на что её хватало знаний —
Гулянки, тряпки, блеск да мишура.
И в центре подозрительных компаний
Досуг свой коротала до утра.
Она любила денежные знаки,
И не могла и дня без них прожить.
Отточено чутье как нюх собаки.
Но деньги не могли любовь купить.

Прости за то, что не любил,
Как ты теперь считаешь,
И что плохой тебе я был
Приятель, друг, товарищ.
Прости за то, что не давал
Тебе тепла и ласки.
И никогда не прижимал
К щекам большие глазки.
Прости, что из далеких стран
Изысканных нарядов
Не вез тебе, и за обман
Прости за тот, что рядом.
Прости за то, что не дарил
Из нежных роз букет.
И, что тебе подарком был
Один цветок в горшке.
Прости за то, что не любил
Тебя я, мой Малыш.
Но веет холодом могил,
Когда так говоришь.

Уходит на дно без сомнения,
Чужих океанских глубин,
Чтоб избежать столкновения
С корпусом вражеских мин.
Хоть уши давление режет,
Но в гуле надрывном винтов
Отчетливо слышится скрежет
Натянутых к минам тросов.
Отсек за отсеком проходит
В раздумьях: рванет — не рванет
И борт между минами ходит,
И медленно время течет.
Скопление вражеских килей,
И множество вражеских мин —
По сотне на каждую милю,
С надрывом крутящийся винт.
Уходит на дно без сомнения,
Закончится танец со смертью.
Просвет меж тросами — спасение.
Боритесь, надейтесь и верьте.

Могла меня лишь ты завлечь,
В любви великой сети.
Стою опять, ни сесть, ни лечь,
Забыв про всё на свете.
Могла на свете ты одна,
Вот так меня любить,
Стоя часами у окна
И мной одним лишь жить.
Любовь твоя как талисман.
Хранит меня повсюду.
Твоей любовью сильно пьян.
Которой не забуду.
Любовь усилит как магнит
Страдание многократно.
Она меня боготворит
В борьбе и деле ратном.
Она, как бы, с ночных небес
Сошла ко мне как маннa.
За ней в огонь руками лез,
Без страха и обмана.
Любить, как мы с тобой могли,
Не каждому дано.
А где то свет в окне горит
И смотришь ты в окно!

The greatest smile
That she has got.
A part of style,
Refined somewhat.
With which she cares
To combine
The type so rare
To come by.
She is involved
And so much kind,
Exquisite, bold,
A perfect find.
Her tender lips
Mean world and more.
She always keeps
Up to the goal.
Is so excelled
All in her hands.
A magic spell,
Of special brand.
She’s always been
The best of all.
Which only means —
It’s all my fault!

Опять блуждаю в подсознании,
Между вторым и первым Я.
Одно — пример для подражания,
Второе — полная свинья.
Опять застрявший где то между,
Пытаюсь в них себя найти.
Между внушающим надежду
И совращающим с пути.
Влеком высоким идеалом,
Веду со злом неравный бой.
Второе же моё начало —
Лишь очаровано собой.
Страдает творческая личность,
Извечный поиск новых форм.
Вторая ж тратит всю наличность.
На позабытый автопром.
То, не могу без этикетa,
Диплом английских высших школ.
То, забывая про запреты,
Невыносим я, груб и зол.
Опять дрейфую между ними,
Не в силах что то изменить.
В себе две эти половины,
Пытаясь воссоединить.