ENTIRE WORLD IS MY IMAGINATION AND FRAGILE AS A PIECE OF GLASS
Архив
Месяц: Июнь 2012

 

Пять дней на связь не выходил
И был недосягаем.
Всю ночь над пропастью ходил,
По самому, по краю.
Ходил по лезвию ножа,
С судьбой играя в прятки.
Как будто смерть за хвост держал,
Что есть сверкали пятки.
Опять пытался превозмочь
И обмануть систему.
Один бродил и день и ночь,
Прийти пытался первым.
Ходы старался просчитать
И быть быстрее тени,
Чтоб проиграв с нуля начать,
Без страха и сомнений.
С поклажей скудной за спиной
Бродил по тропам узким.
Под вновь родившейся луной,
Под светом ее тусклым.
Давно со случаем на ты,
Не раб и не хозяин.
Опять знакомые черты
У Гамбурга окраин.
Опять на связь не выходил,
Не подавал сигнала.
Его кругами бес водил,
У самого портала.

 

Арабы о чем-то кричали,
Под небом ночного Берлина,
И дождь был совсем нескончаем,
Тоска была невыносима.
И бойко общались румыны,
Почти, что на всех языках,
Со всеми идущими мимо,
Пытаясь им что-то сказать.
Дождя, как бы, не замечая,
Нацелено так и неистово,
Крутили упорно педали
Упрямые велосипедисты.
Один, среди этих событий,
Пешком возвращался домой,
С толпой не умеющий слиться,
Несбывшийся полу-герой.
Арабы о чем-то кричали,
Под небом ночного Берлина,
И дождь был совсем нескончаем,
Тоска была невыносима.


 

Журналистка кривоногая,
С раболепием в глазах,
Узколобая, убогая,
Я бы, даже, так сказал.
Журналистка остроносая,
Щелок мелких взгляд тупой.
Стало творчество поносное
Отличительной чертой.
Мерзопакостная женщина,
С кожей жирной и рябой.
В ней профессии древнейшие
Худшей вышли стороной.
С виду, вроде, неподкупная,
Лишь бы цену заломить,
Станет с легкостью доступная,
Что-то пишет, с кем-то спит.
Никакой нет вовсе разницы,
На кого ушаты лить,
Платят ей, она старается,
Сердце твари не болит.
Журналистка низкосортная,
Может даже за еду,
Вызывает чувство рвотное…
Чтобы ей гореть в аду!