ENTIRE WORLD IS MY IMAGINATION AND FRAGILE AS A PIECE OF GLASS
Архив
Рубрика: Писания

В центре храма проповедь,
За дверями — плаха.
Не внушает, Господи,
Твое имя страха.
Не приносит, Боже мой,
Твоя милость счастья.
Где приход ухоженный,
Совершал причастие.
На стенах иконы там,
В золоте окладов.
Но Твоя исконность нам
Не несёт отрады.
В каждом поколении —
Шрамы от оков,
Нет успокоения
Испокон веков.
Вечно души взаперти,
Проклинаем зря.
Нет и ни на паперти,
Ни у алтаря.


Все то, о чем ты говоришь,
О чем мечтаешь:
Покатый профиль низких крыш
И крики чаек.
Все то, что было у тебя
И все, что будет —
Твоя особая стезя
В потоке судеб.
Переживания твои,
В тревоге нОчи.
Все то, о чем душа болит
И рвется в клочья.
Былая радость прошлых лет,
Богатый опыт.
У моря встреченный рассвет,
Рек горных рокот.
Воспоминания твои,
На завтра планы,
Весенней радость полыньи,
На трактах станы.
Все то, что вечность иль срокА,
Иль просто вспышка —
Всего лишь новая строка
В потертой книжке.
И вся симфония сполна
В одном аккорде —
Лишь запись новая, одна
В Его блокноте!


В отеле, в лобби, в бежевом плаще,
Блестели лакированные туфли,
И мир совсем обыденных вещей
В контексте этом был не очень тусклым.
В движениях так много новизны,
На свете этом все не однобоко —
И быстротечность зарождения звезды,
И бесконечность мановения ока.
Играли с ветром яблони в саду,
Им вторили в уютном парке липы,
На радость, ну, а может, на беду,
Ломая рамки и стереотипы.
На фоне этом меркнул целый мир.
Воистину в сравнении познается
Никем не замечаемый кытмир,
И выбросы материи на Солнце.
В отеле, в лобби, в бежевом плаще…
Блестели лакированные туфли.
И мир совсем обыденных вещей
В контексте этом был не очень тусклым.


Святым Писанием навеянный,
О Божьем промысле рассказ.
В сокрытых планах есть, наверное,
От посторонних скрыто глаз.
И да узреет это видящий,
Не усомнится тот, кто знал.
И беспощадный жар Чистилища,
И в глубину Земли провал.
Скопились души у подножия,
И очереди каждый ждет.
Бежит мурашками по коже и
То пламя лижет их и жжет.
И литерой на лбу отмеченный,
За грешные свои дела.
И с каждым кругом ближе к вечности,
И ангельского взмах крыла.
И есть в Писании, наверное,
Идей извечных торжество,
И наказание за неверие,
И Рай для принявшивших его.


Наверное, во сне распятого
Опять увидел неспроста,
Где отрешение Пилатово
И где страдания Христа,
Менялы в Храме фарисействуют,
Торговый в нем устроив ряд.
Скрижалей заповедь не действует
И каждый прибыли лишь рад.
Из мертвых воскресил Он Лазаря
И воду превратил в вино.
Ему, на царствие помазанному,
Стать жертвой было суждено.
Увижу вновь во сне под утро я,
Мелькнут знакомые черты.
Слова услышу Его мудрые,
Как воплощение мечты.
В душе покой нам вечным праздником,
Коль в сердце приняли Христа,
Не соблазненным сладким пряником,
Не убоявшимся хлыста.


В прекрасном имени сплелись
Два разных вида света,
Один, что вечно дарит жизнь,
Второй — манит поэтов.
От столкновения рожден,
У самого ядра.
К Земле фотоном устремлен,
Частицами добра.
Как зарождается заря,
Развеяв страх сомнений,
Так превращается заряд
Из водорода в гелий.
И отразившись от Луны,
Скользя по гребням волн,
Терзает лучшие умы
Он, вдохновления полн.
В красивом имени твоем
Есть от всего немного,
И солнцем залитый проём,
И лунная дорога.


Во исполнение Божьей воли,
Безгрешна, перед Ним чиста,
Оставив мир, где много боли,
На небеса уйдет душа,
И в подтверждение Писания,
Почив до следующих времен,
В награду или в наказание,
Улучшит тело чернозем.
Все будет так иль нет, быть может,
До воскресения на Суд.
Но мысль одна сознание гложет:
Куда же мысли потекут?
Куда из черепной коробки,
Когда душа простится с телом,
Так неуверенны и робки,
Исчезнут мысли, грешным делом?
Коль скоро мысль материальна,
Начнет ли вместе с телом тлеть?
Иль, эфемерна, нереальна,
На небо сможет преуспеть?
И в подтверждение Писания,
Во исполнение воли Божьей,
В награду или в наказание,
Сознание мысль о мыслях гложет.