ENTIRE WORLD IS MY IMAGINATION AND FRAGILE AS A PIECE OF GLASS
Архив
Месяц: Май 2013

Твой быт под крышами чужих,
Мне незнакомых городов,
Там, где другая бьется жизнь,
Другой устав, другой остов.
Мне неизвестные стоят
И красят улицы дома.
Среди чужих, там ты своя
И путь свой выбрала сама.
Мне непонятный континент
Давно тебя в свои вписал.
Чужим туда дороги нет,
Их звать туда никто б не стал.
Вниз по течению бежишь,
По руслу незнакомых рек,
Где ты живешь вторую жизнь,
За свои такой короткий век.
Твой след на улице чужой,
Где я ни разу не бывал,
Тебя напомнит мне такой,
Какой всегда тебя я знал.


Сочетание красного с черным,
Блеск ногтей в сигаретном дыму.
Взгляд рассеянный, чуть отвлеченый
И понятный лишь мне одному.
Одному мне понятное нечто
Уловить в этом взгляде рискну-
Серых будней твоих бесконечность,
Краткость бега счастливых минут.
Очень медленно движутся тени,
Оставляя свой след на стене.
Боль терзаний своих и сомнений
Утопить ты спешишь в Chardonet.
Время полностью остановилось,
Постоянства разорвана нить.
Утонула, ты в нем растворилась,
Чтоб немного счастливой побыть.
Сочетание черного с красным,
Очень смело вот так, напоказ.
В сочетании этом прекрасна
И влюбленный мой радуешь глаз.


Если верно дорога уложена,
Под углом полотну быть положено,
Чтоб стекала вода на края
И сухая была колея,
Дождь смывал пыль и грязь на обочину,
Не мешая процессу рабочему
В направлениях обоих идти,
Не встречая преград на пути.
Со стародавних известно времен,
Должен быть у дороги уклон,
Чтобы гниль, чернь и прочие мерзости
Не лежали всегда на поверхности.
Не стекались туда отовсюду,
Жизнь честному не портили люду.
И из мест, там где грязь непролазней,
Не стремились бы в князи из грязи.
Не считали б своим все по праву,
Те, кто родом из сточной канавы.
Если правильно класть полотно,
Было проще бы в жизни все, но…

 


Полотнища грязные флагов
В пыли у подножия Кремля.
И мерность солдатского шага,
И как сотрясалась земля.
Светились от радости лица,
Как не было этих годов.
И шли эшелоны в столицу,
Войска доставляя с фронтов.
Июнь сорок пятого года
И первый Победы парад —
Венец ликования народа-
Дороже чинов и наград.
Четыре зимы за плечами,
От этого лето ценней.
Столица героев встречает
И Жуков на белом коне.
Усталости ноги не знают,
Почти всю Европу прошли.
Повержено черное знамя,
Лежит на брусчатке в пыли!


Sine cura animarum,
There’s no care, no concern
For the soul, would like to bar them
To the point of no return.
Always comes with certain easiness,
There’s not much that can be done.
They inherit it like business,
From the father to the son.
Deeply rooted in their being,
Rich in dosh, in spirit poor,
That is how they are used to living-
Careless always — sine cura.
Everything they can surmount,
New ideas always flash-
Is the profit all that counts,
Worshiped always is the cash.
World renowned is their direction:
Less to give and much to take.
By the luck and through connections,
There is always much at stake.
Though in luxury they dabble,
Think they are Allmighty God,
Certainly are plebs and rabble,
Destined to decay and rot.


Sine cura animarum,
Без заботы о душе,
Быстро все и чтобы даром,
Чтоб сейчас и чтоб уже.
Переходит по наследству,
Прямо к сыну от отца.
Цель оправдывает средства,
Маски слой поверх лица.
Смысл весь и вся натура,
Только так привыкли жить.
Лишь бы только синекура,
Лишь бы только не служить.
Что преграды, что препоны?
Прыти им не занимать.
Лишь бы только стричь купоны,
Лишь бы прибыли считать.
Все поставлено на карту,
Нет пределов, нет границ.
Жизнь по блату, жизнь по фарту
Для отдельных единиц.
По проторенной дороге,
Тот же путь, который день.
Им то кажется, что — боги,
А по сути — та же чернь.


Как будто отняли полмира,
Совсем отключив кислород.
Она — из сонетов Шекспира,
Не помнит меня и не ждет.
В просторных и светлых гостиных,
Красивая, но не со мной.
И там на диванах старинных
Не мой нарушает покой.
Не я разделяю с ней ужин,
Бокал молодого вина,
Не мне она голову вскружит,
Не мной она увлечена.
Не я ее голые плечи
В объятиях своих утоплю.
Не я слышу страстные речи,
Не я о любви говорю.
Под липами города этого,
Вдоль улиц его и аллей,
Не мне улыбнется приветливо,
И сердце согреет не мне.
Как будто отняли полмира,
Нарушив мой сон и покой.
Она — из сонетов Шекспира,
И я в ее жизни — чужой.