Отработана веками жизни логика,
По прямой оси координат.
И среда всегда идет за вторником,
За рассветом начинается закат.
Мир живет своей системой ценностей,
Предсказуем и немного скучноват.
К нестандартностям относится он с ревностью,
Не желая вековой менять уклад.
И любой, поднявшийся над серостью,
Вмиг рискует жизнью заплатить,
За желание вещей сменить размеренность,
И не таким, как все вокруг их быть.
Отработана веками жизни логика,
И сейчас, как много лет назад,
И среда всегда идет за вторником,
И за рассветом начинается закат.

Жизнь всегда дороже,
Когда она твоя.
Покой наш не тревожит
Чужая колея!
Своя рубаха к телу
И ближе и родней,
И нет никакого дела
Нам до чужих болей!

Одиночество — та же зима,
На которой написаны строчки,
Или толстые книги тома,
До последней зачитаны точки.
Одиночества холод в словах,
Не согреть одинокие мысли.
На от холода синих губах
Они грусти цепочкой повисли.
Одиночества серые дни
Одинаково как то проходят.
Нам лишь кажется что мы одни,
В этот мир души парами ходят.

Железной правили рукою –
Их срок земной уже отмечен.
Ничто не вечно под луною,
И век царей так быстротечен!
Кто на коне, кто за сохой –
Покой им даже и не снится.
Дворцы, угодья, лес густой –
Все это времени боится.
У человеческого племени
Полно в истории обид.
Оно боится только времени,
Что у подножья пирамид!

Пословица двусмысленна порой,
В ней подоплека нравственная скрыта:
Придворных выбирает сам король,
Но короля играет все же свита!
В творениях бесценный опыт лет,
Они являют мудрости обитель,
Читателем своим живет поэт,
Художника оценивает зритель.
Парик, колпак, скрывает чувства грим,
И боль его, почти что, незаметна,
Для публики играет пантомим,
Искусству отдаваясь беззаветно!
В глазах смотрящего лишь только красота,
И путь осилит по нему идущий.
Как часто нам мешает суета
Услышать глас, в пустыне вопиющий!

На самой тончайшей из нитей ,
Жизнь висела как на волоске.
Только в этом ее не вините,
Быть покорной хотела как все.
И в вопросах серьезных и важных,
И в вопросах никчемных, простых
Не боялась драконов бумажных,
И душевной своей пустоты.
Совесть где-то внутри не дремала,
Домогала, колола в боку,
Не мирилась, болела, скиталась,
Изменяя аллюр на скаку!