Как будто жизнь остановилась,
Растаял шанс, как миражи.
Зачем опять, судьба, в немилость
К тебе попал мне расскажи.
Мне расскажи в какие дали,
Меня дороги заведут,
И в миг тревоги и печали
Какие перемены ждут.
Не заслужил твое прощение,
Как знать, быть может, поделом.
Мне расскажи каких лишений,
Тобой изведать суждено.
Сквозь жерло мук и испытаний,
Смогу ли прямо я пройти?
И станет ли конец скитаний,
Концом нелегкого пути?
Как будто жизнь остановилась,
В мерцании пламени свечи.
Когда, скажи судьба, на милость,
Мне дашь заветные ключи.

Ушел в осеннее утро,
Закрыв тихонечко дверь.
Еще не ведал, как будто,
Таких серьезных потерь.
И вовсе не был готовым
Потерям счет открывать.
А на вопрос, типа: «Кто Вы?»
Ответ другому держать.
Теперь другой в этих стенах,
А, впрочем как и везде.
Эх, кровь горячая в венах,
Эх, непокорность судьбе!
Её зловещие знаки
Сумел заметить, прочесть.
Ну и теперь, сие значит,
Что знать пора бы и честь!
Пора с вещами на выход,
На безграничный простор.
Опять ногам нужно свыкнуть
Вести с дорогами спор.
Дождливым утром осенним,
Пополнил список потерь.
А свет, сквозь тучи просеян,
Светил в открытую дверь.

Закон этот четко усвоили,
Вне принятых рамок и норм.
При всяких погодных условиях,
При ветре, и в ливень, и в шторм
И даже, когда в тихой гавани
Пытаются скрыться суда,
В открытой воде этой плавание,
Осознанный выбор, судьба.
Когда с берегами скалистыми
В отчаянии спорит волна,
Бушует стихия неистово
И осень вступает в права,
Когда враз сменив направление
Вдруг ветер усилит порыв,
Из южного станет он северным,
Продолжен быть должен заплыв.
Одетый теперь во все теплое
На пирсе случайный рыбак,
И птиц косяки перелетные,
Как лета ушедшего знак.
Когда крики чаек тревожные
Предвестником станут ненастья,
Купание должно быть продолжено
И в этом лишь радость и счастье.

Мелькнет тончайшей полосой,
В каких-то метрах пятистах.
Он по нему же шел босой,
Весь обдуваем на ветрах.
Скользил он с берега на дно
И скалы обнимал ступнями.
Что камни с ветром заодно
Пришло чуть позже понимание.
И плавно уходил с волной,
На каждый выдох пара взмахов.
Ориентир был основной,
Плюс сбоку два привычных знака.
Не видно берега совсем,
Доступны взгляду только гребни.
Он в такт дыхательных систем
Попасть пытался ритмом гребли.
Неравный со стихией бой
Приняв, в победу твердо верил.
Ногам усладой золотой,
Скалистый вновь пребудет берег!

Спорить с северным ветром пыталась волна,
Пеной вод берега омывала.
Предрассветная в перигее Луна
Сонный пляж в тусклый свет окунала.
Одинокий купальщик заплыл за буйки,
Крики чаек сливались в мелодию.
И на пирсе застыли во тьме рыбаки,
Будто памятник, вставший на подиум.
Чуть касаясь воды, отраженный от скал,
Громкий хохот летел пересмешником.
Он купальщику слух звонким эхом ласкал,
Подкупая своей безмятежностью.
Спорил северный ветер с прибрежной волной,
Доводил он её до истерики.
Бились волны о камни одна за другой,
Растворяясь в беспечности берега.

Лишь за стихи свои, наверное, прощен был,
Хотелось бы, чтоб всё это не зря.
А в переводах мыслей завершенность,
Как будто бы оправа янтаря.
И по бумаге не скрипит перо гусиное,
Они давно гуляют по сети.
А небо в них всегда такое синее,
Как будто б только дождь проморосил.
И тканью шрамов старых ран келоидной
Покроет тело опыт прежних лет.
И общество, больное онкологией,
Искать в них будет на вопрос ответ.
Ответ искать в них будет между строчками,
Хотя, все на поверхности лежит.
Они теперь метафорами точными
Эпохи отмеряют, рубежи.
И мысль в них проходит красной лентою,
И знающий узреет смысл и суть.
Сближая языки эквивалентами,
Легко найдут к любому сердцу путь.
Лишь за стихи свои, наверное, прощен был,
Срывает ветер лист календаря.
Изысканность, изящность, утонченность,
Уверен в том, что всё это не зря.