«Поэт в России — больше, чем поэт!»-
Надеюсь, что не только лишь в России.
Читателям несёт творений свет,
Как свет души своей, неугасимый.
И сколько б ни было под небом лет отпущено,
Им счет ведут исправно небеса.
Поэзия — приют мой и отдушина,
И верю я во всё, что написал.
Дорог тернистых слишком много пройдено,
Не все дороги нас приводят в храм.
Своим пером, как мог, служил я Родине,
К её взывая душам и умам!
И сколько б ни было под небом лет отпущено,
Так краток у поэтов жизни путь,
Не сожалел я о «возможностях» упущенных,
И не желал со своего пути свернуть!

Уста немы,
Пусты умы,
Предчувствие конца!
Персты творят,
Испуган взгляд,
Надломлены сердца!
По коже дрожь,
Похоже — ложь,
Прогнулись и просели!
И сотни рук,
В потоке мук,
Невиданных доселе!
Конец дорог,
И пальцы ног,
Так тщетно ищут дно!
У ста картин,
Итог один,
И всё предрешено!

Впустую бьют прожектора,
В воздушных коридорах.
Дождь лил, почти, как из ведра,
И борт шёл по приборам.
Диспетчер старый, в паре фраз,
Почуял неполадки.
Злосчастный борт, который раз,
Запрашивал посадку.
Опять набрали высоту,
Запасный эшелон.
Ему б до поля дотянуть,
Уж близился кордон!
Но лётчиков закон гласит-
Суров, жесток, серьёзен-
Сперва он должен отвести
От города угрозу.
Затем до нужной высоты,
Бороться за машину.
И лишь у крайней, у черты
Он может борт покинуть.
Впустую бьют прожектора,
Борт шёл почти наощупь,
Дождь лил, совсем, как из ведра,
Но смелые не ропщут!

И жил, как бутдо бы, по правилам,
Всегда по правилам одним.
Но жизнь позиции поправила,
Тузы краплёные одни.
И карту слабую подбросила,
У всех шельмуя на виду,
И ценности, по ценам бросовым,
Разменивая на ходу.
Кто говорил всегда о принципах —
Тому дворец в обмен на честь.
На в прошлом твёрдые позиции-
Бросала похвалу и лесть.
Других, свою ценивших значимость,
И неподкупный свой устав,
Детьми и бытом обозначила,
Взамен измены пожелав.
Себе твердили в оправдание:
«Мы ж не себе, всё для детей!»
Сменяло разочарование
Поток безудержных идей.
Играл, как будто бы, по правилам,
Препятствия нахрапом брал.
Но жизнь акценты все расставила,
И незаладилась игра.

Сокрыто масками причин,
То, что и так давно понятно.
А мы безропотно молчим,
Ложь преумножив многократно.
Одеты лестные слова
В потоки лживых интонаций.
А мы всё держим интервал,
Боясь неловких ситуаций.
Идут года и дни летят,
Меняя лик, но маски те же.
И совесть, внутренний судья,-
Так безучастно безмятежна!
Сокрыты масками причин,
Стежки кривые на заплатах,
А мы бесропотно молчим,
Считая, что невиноваты.

Никто не ведал предыстории,
Никто не чувствовал контекст,
Плеяды версий после строили,
Прибывшие из разных мест.
Прибывшие на место первыми,
Твердили, с видом мудреца:
«Должно быть, ветер дует с Севера,
Началом скорого конца!»
Другие им вдогонку вторили-
Тела, в объятьях униформ,
Без всяких шуток и иронии,
Что с южных гор скатился шторм.
И суетливо так, разрознено
Свои куплеты каждый пел-
Кто на Восток глядел болезненно,
Кто Запад обвинить хотел.
Урок не помнили истории,
Подтекста, ведь, никто не знал,
Стояли так и долго спорили,
Что непредвиденный финал.
А ларчик открывался просто-
Чтобы извлечь из дела прок,
Учитесь задавать вопросы,
Читать учитесь между строк.

Стихию победить он смог,
У края льдин встав наприкол.
В кромешной тьме не одинок
Пропавший дизель-ледокол.
У крепких льдов в гостях пока,
В эфир летит за SOS-ом SOS,
Радиста слабая рука,
И в голове один вопрос:
«В потоке шумного эфира
Услышат ли сигнал, поймут?
Поняв, в себе найдут ли силы
В суровых льдов войти хомут?»
Доеден скудный сухпаёк,
Воды запасы на исходе.
И солнце больше не встаёт,
Или встаёт? Не видно, вроде!
Команда начинает бредить,
Любой пытающийся — враг.
И только белые медведи,
И только безграничный мрак.
Он в жизни многое видал,
С терпением, что стали крепче,
Усталый ведал капитан,
Что льдов объятия невечны.
На мостик с моря ветер дул,
В ветрах таких немного толка.
Он знал и верил, что найдут,
Сильны душой морские волки.