Захватит сердце тихой сапой,
Подкопом под фундамент стен.
И завладеет им внезапно,
Возьмёт в свой сладострастный плен.
Пристрелки нет, стреляет метко,
И вглубь проходит под шумок.
Так осторожно, незаметно,
Вдруг пробил час, и миг пришел.
Уж в обороне мало толка,
Хотя, еще ряды стройны.
Захват проходит втихомолку,
Без объявления войны,
Не вырваться из окружения,
Усладой залито лицо.
Нет суеты вокруг, движения
Плавны, сжимается кольцо.
Не слышно гаубиц и пушек,
Фронтальных, явных нет атак.
Захватит сердце, ум и душу,
Над бастионом белый флаг.

Соединил я моря два,
Знакомству дал начало.
В одном меня несла волна,
В другом меня качала.
В одном поток из пресных вод
В бессточный водоем.
В другом в избытке йод и бром,
Не скучно им вдвоем.
Они, как будто, две сестры,
Два родственника, друга.
Их отношения непросты,
Не могут друг без друга.
Хоть рядом миллионы лет,
Возьми да и прильни.
Прямого сообщения нет,
Разделены они.
Толчок дал дружбе двух морей,
Хотя они и близко.
Я в Средиземном начал день,
А завершил в Каспийском.
Морской, солёный нес привет,
С земель ближневосточных.
Но, лучше дома места нет.
Теперь я знаю точно.

В хорошем роме знает толк
И точно в табаке.
Остаток дней солёный волк
Проводит в кабаке.
В морях скитался столько лет,
Осев на склоне дней.
И за бокалом мне совет
Решил дать страж морей:
«Какой бы ни был сильный шторм,
Ты не впадай в истерику
И помни только об одном:
Волна страшна у берега.
Пусть ветер в клочья парус рвет,
Ты помни первым делом:
Тебя испугом не возьмет,
Волна страшна на мели.
О сколько лет, прекрасных лет
Мне ветер слух ласкал.
Тебе раскрою я секрет:
Волна страшна у скал.
И в непогоду, с давних пор,
Слабак лишь ищет бухту.
Открытых вод объять простор
Дано лишь сильным духом».
В хорошем роме знает толк
И точно в табаке.
Остаток дней солёный волк
Проводит в кабаке.

Брызжут пеной в конвульсиях,
В спорах пафос эпический.
И любую дискуссию
Переводят на личности.
Что там веды и стоики?
Самомнения пленники,
За отсутствием логики,
Оскорбляют соперника.
Нет культуры общения.
И в душе червоточина.
Сводят все к обобщениям,
Ссылок нет на источники.
Вмиг меняются темы и.
Прерывается линия.
Испещренные венами,
От давления синими.
Нет надежной опоры,
Атакуют с порога.
Расширение спора —
Лучший друг демагога.
Брызжут пеной в конвульсиях,
В спорах пафос эпический.
И любую дискуссию
Переводят на личности.

Не хочу истерить и не буду.
Перед кем же мне марку держать?
Перед людом, предавшимся блуду,
С неуемным желанием стяжать?
Без предела в алкании и стыда,
Все испошлить смогли, измарать.
Негодяи мастей всех и видов
Неустанно читают мораль.
О падении ценностей даже,
Бесконечные речи ведут.
И штампуют свои репортажи,
Хитроумные козни плетут.
В этом здравого нет, вроде, смысла,
Все в ходу и в почете у них.
И строчат анонимные письма
И не знают уделов иных.
Что же сделалось с нами, о Боже,
За какие такие дела?
И в борьбе за заветное ложе
Слышу рев я утробный и лай.
Подобраться бы к пайке поближе,
Будто жизнь им дана на века.
И слюной ядовитою брызжут,
И гнилой обнажают оскал.
Не хочу истерить и не буду.
Перед кем же мне марку держать?
Перед людом, предавшимся блуду,
С неуемным желанием стяжать?