ENTIRE WORLD IS MY IMAGINATION AND FRAGILE AS A PIECE OF GLASS
Архив

Твои часы еще идут,
Но жизнь твоя остановилась.
В потоке бешеном минут
Твоя улыбка мне приснилась,
Привиделись твои глаза,
С любовью нежной материнской,
О том, что я хотел сказать,
Лишь промолчу у обелиска.
Как будто в детстве, далеко
Погладит волосы рука мне.
Их ветер теребит легко,
Где ты лежишь под белым камнем.


Gagarin
Когда в конце не виден свет
И нет уж сил,
Всегда чуть больше чем поэт,
Поэт в России.
Когда уже невмоготу,
Напор иссяк,
Один штурмует высоту,
Где реет стяг.
Когда и выбор то непрост,
Кураж пропал,
Всегда идет он в полный рост,
Сквозь шторм и шквал.
Всегда к неправде нетерпим
И лицемерам.
Хотя их всех не истребить,
Он примет меры.
Когда стервятники кружат,
Круги сужая,
Всегда в колонне первый ряд
Он занимает.
В обход надуманных запретов,
Сейчас, как прежде,
Пока в России есть поэты —
Жива надежда.

Закрыты старые счета,
Подшит отчет.
Сквозь пальцы время, как вода,
Стремглав течет.
Чужим мне кажется уже
Тех дней кураж,
Дверь на четвертом этаже,
Как сам этаж.
Там, где красивая она
С семьей жила.
И вечерами от меня
Звонка ждала.
Там, где под окнами стоял,
Смотрел в окно.
Свет из окна мне взор ласкал,
Вокруг — темно.
С тех пор прошло не мало лет,
Но не забыть
Во тьме в окне горящий свет,
Задор и прыть.
Закрыты старые счета,
Отчет подшит.
Сквозь пальцы время, как вода,
Стремглав бежит.

На старой станции метро
Царит знакомый с детства запах,
Гремит валами эскалатор,
Скрывая темное нутро.
Жетоны нынче не в ходу,
Платили раньше пятаками,
Под зорким оком сотен камер,
На смену карточки идут.
Разнообразие персон,
Характеры и проявления,
Вот гражданин испортит зрение,
Романом новым увлечен.
Фанаты луковых рассад,
В уме перебирая сдачу,
Пенсионеры едут с дачи,
Устало рядышком сидят.
Не ненавидя, не любя,
Таких за день под сотню тысяч
Состав завода из Мытищ
Легко пропустит сквозь себя.
Его никак не побороть,
На станции царящий запах,
И турникетов злые лапы,
Готовы впиться в чью-то плоть.


Её мелодий сладкий яд
Стремится в уши.
Привычный аудиоряд
Покой нарушит.
Звучат знакомые слова,
Размерность строф.
И кругом ходит голова,
Играет кровь.
Многообразие ладов
Согреет душу.
В потоке звуковых рядов
Я свой услышу.
Гармония, модальность, тон,
Единым руслом.
И струн её гитарных звон,
И красок буйство.
Привычный аудиоряд
Так безупречен.
Её мелодий сладкий яд,
Мне душу лечит.


Теперь, наверное, на меньшее
Я никогда не соглашусь.
Свой след оставившая женщина,
Оставшаяся в сердце грусть.
И все, наверное, по-прежнему
Теперь не будет никогда,
Теперь на миокарде трещина
И боль на долгие года.
Ах, Бог мой, что со мною делает,
Теперь все время квел да хмур.
И в желтом свете руки белые,
Играет цветом маникюр.
Спокойно жил я, бед не ведая,
Теперь все мысли лишь о ней.
И как по грифу пальцы бегают,
И разноцветный лак ногтей.
Событий ряд нетривиальный и,
Казалось, все в её руках,
Но, суждены дороги дальние
И дом на дальних берегах.
Судьбы удары и затрещины
С годами все сильней и пусть.
Я знаю точно, что на меньшее
Я никогда не соглашусь.

В первый раз услышал голос,
Когда маму позвала.
И с тех пор в грудную полость
Колет тонкая игла.
И с тех пор бушует пламя,
Так, что мама не горюй.
А она воздушный маме
Посылала поцелуй.
В первый раз коснулся рук,
Когда брал из них буклеты.
И с тех пор от этих мук
Нет спасения и просвета.
И с тех пор по коже дрожь
Всякий раз, когда услышу,
Как прекрасно ты поешь
И с гитарой в такт ты дышишь.
В первый раз увидел взгляд,
Когда мимо проходил.
И с тех пор глаза горят,
Так, что нет уж больше сил.
И с тех пор как наваждение
Блеск прекрасных этих глаз,
Эти плавные движения,
Каждый раз, как в первый раз!
В первый раз услышал голос,
Когда маму позвала.
И с тех пор все беспокоюсь,
Вот такие вот дела.